| |||
|
Christina Death.
Дамьен сидел за столиком маленьком уютном в кафе, задумчиво рассматривая стоящую перед ним и уже почти остывшую чашку кофе. Его отвлек звон дверного колокольчика. В дверь вбежали парень и девушка, запыхавшиеся, с раскрасневшимися на холоде лицами. - Желаете что-нибудь? – обратился к ним старик-хозяин. - Да, пожалуйста, - звонким голосом ответил юноша, доставая деньги. – Две чашки зеле-ного чая. - И погорячее, если можно, - улыбнулась его спутница. Старик покачал головой и ушел выполнять заказ, а те двое сели за столик, недалеко от Дамьена. Краем глаза, Дамьен заметил нарисованную на руке юноши рваную рану, как бы скреп-ленную грубыми стежками. Невинная шалость? Зачем рисовать то, чего нужно избегать, что может навсегда изменить твою жизнь, превратив ее в ад? Невольно перед его глазами предстал другой юноша, с залитым кровью лицом. Дамьен вздрогнул и задел рукой чаш-ку, расплескав кофе. Молодые люди с удивлением взглянули на него и продолжили разго-вор. Вытащив из бумажника несколько купюр, Дамьен положил их на столик и быстро вышел из кафе. На улице по-прежнему крупными пушистыми хлопьями валил снег, суе-тились люди, обгоняя друг друга наперевес с охапкой коробок и пакетов. Все-таки канун Рождества. Зябко поежившись, Дамьен поднял воротник пальто. Канун Рождества... Нет, для него этот праздник перестал существовать ровно год назад. И не только для него. «Простишь ли ты меня когда-нибудь?» - вопрос застыл на губах, не осмеливаясь сорвать-ся с них. Дамьен прибавил шаг, обходя людей, буквально заполонивших улицу. Секунды медленно срывались и неслись в прошлое, дома изменяли свое очертание, совсем немно-го, всего лишь на год, люди сливались в единую беспокойную массу. Год… Слишком много или слишком мало? Раньше он думал, что это слишком мало, теперь же все яснее становилось понятно, что он жестоко ошибался. Память настойчиво возвращала его в прошлое, услужливо показывая дорогу… Будто бы он и без нее не знал этой дороги. «Простишь ли ты меня?» Даже пусть он не винит его в случившимся, но самому себе Дамьен никогда не сможет это простить. … Описание того, что случилось с Энрике - Кристина? Что ты здесь делаешь? – увидев девушку, с удивлением спросил Дамьен. - Да просто шла мимо и увидела тебя. Решила поздороваться, - с улыбкой ответила де-вушка. – А ты ждешь кого-то? - Нет… Вернее жду, но я не уверен, что он придет, - Дамьен оглянулся. – А, вон он… Кристина тоже оглянулась и увидела темную фигуру, закутанную в длинный плащ с ка-пюшоном. - Кто это? – с недоумением спросила Кристина. - Энрике, - каким-то потерянным голосом ответил Дамьен. На лице Кристины отразилось нескрываемое изумление, она хотела что-то сказать, но Эн-рике уже поравнялся с ними. - Доброй ночи! – из-под скрывающего лицо капюшона раздался непривычно язвительный голос. – Я вижу, ты тут не скучаешь. - Это Кристина, - он представил девушку. Дамьен хотел представить Энрике, но тот перебил его. - Астарот, мое имя Астарот, прелестная мадемуазель Кристина, - он деланно поклонился и обратился к Дамьену. - Созерцание таких юных особ полностью отбило у меня желание для прогулки, так что я возвращаюсь домой. Если тебе вдруг что-то нужно мне сообщить, ты знаешь, где меня найти. С этими словами он развернулся и решительно пошел прочь, оставив Кристину и Дамьена в полном недоумении. Ошеломленная Кристина проводила его взглядом. - Я его ни разу не видела после… после того, как с ним это случилось… Но, клянусь Бо-гом, если бы я не знала, что он, я бы сказала, что это совершенно другой человек. Он го-ворит по-другому, его жесты изменились… Я мало его знала, но все же вижу, как он из-менился. Дамьен нервно потер ладони, словно пытаясь согреть руки. - Знаешь, - после длительной паузы проговорил он, - я не знаю, куда души людей попада-ют во время клинической смерти. Не знаю, что они видят там, на грани жизни и смерти. И я не знаю, что увидел и чувствовал там Энрике, но я могу сказать одно: сюда, в мир жи-вых, вернулся уже не он. Что за дьявол в него там вселился? Я вижу в нем прежнего Эн-рике. Но внутри… Ему тяжело пережить и понять все, что с ним произошло… Он отгоро-дился ото всех. Да, я заслужил такое обращение… - Не говори так! – перебила Кристина. – В том, что случилось, нет твоей вины. - Он тоже так говорит, - усмехнулся Дамьен. – Но зачем себя обманывать? Я же знаю, что не уговори я его пойти пешком в тот чертов вечер, ничего бы не случилось. Кристина промолчала. Дамьен пожал плечами. - Мне так же нечего ему сказать. Ему не нужны слова. Едва ли ему вообще что-то нуж-но… Я боюсь за него. - Боишься? – спросила Кристина. - Он слишком часто говорит о смерти. Я боюсь, что однажды он сорвется и сделает непо-правимую глупость. И сейчас у меня как раз такое предчувствие… Прости, но мне нужно идти. - Я понимаю. Рада была увидеться - Взаимно, - растерянно улыбнулся Дамьен. - До встречи! - До встречи! – попрощалась Кристина. Неожиданно к ней в голову пришла абсолютно безумная мысль. - Дамьен! – окликнула его девушка, еще не веря в то, что говорит. - Да? – обернулся тот. Она быстро подбежала к нему. - Ты не мог бы дать мне его номер мобильного? – попросила она. - У него нет сейчас мобильного, - с некоторым удивлением ответил Дамьен. Он задумался на минуту. Возможна, эта девушка сможет что-то изменить в жизни Энри-ке… - Он разбил свой телефон, но я могу дать тебе его е-mail. - Черт... – Кристина лихорадочно искала в своей сумочке что-то похоже на ручку и бума-гу. - Вот... – она смущенно протянула ему черный косметический карандаш. Дамьен улыбнулся и написал на руке девушки e-mail. - Ты не должен так поступать. В чем она виновата, что ты так набросился на нее? - Почему же? Мне теперь все позволено… Я чудовище и впереди у меня такая же чудо-вищная и бессмысленная жизнь… - Не говори так, - оборвал его Дамьен. - Как скажешь, - деланно отвесил поклон Энрике. - Более я ни скажу не слова. Я найду се-бе другое занятие… Он быстро оглядел комнату. Его взгляд остановился на большом напольном зеркале, за-вешенном куском ткани… - Да, найду… Например, лишний раз удостоверюсь в правоте своих слов, – он почти вы-крикнул последние слова и сорвал ткань с зеркала. Что руководило им в этот момент? Желание добить себя?.. Или он надеялся там, на без-различно-холодной поверхности зеркала, вдруг найти опровержение своих слов? Реаль-ность редко бывает милосердна. И сейчас зеркало отразило эту реальность. Энрике скептически рассматривал свое отражение. Пусть внешне он пока держался спо-койно, но слишком ясно чувствовалось, что он на взводе. Минута, вторая, третья… Он продолжал стоять перед зеркалом, не меняя позы. Глаза… Они ясно говорили о том, что сейчас творилось в его душе. Смятение, отчаяние, невыразимая боль, ненависть, гнев, страх… Все смешалось в единую разрушительную силу, которая медленно сжигала его изнутри. Его рука чуть дрогнула.. Невольный жест… Он хотел дотронуться до шрама, пе-ресекавшего лицо, но боялся еще раз осознать, что он реален. - Энрике… - не выдержал Дамьен, видя его мучения. - Да? – деланно спокойно ответил тот. - Зачем ты это делаешь? - Что я делаю? - подчеркивая каждое слово, резко спросил Энрике. – Не имею права по-любоваться на себя в зеркало? И он сорвался… Со всей силы оттолкнул от себя зеркало. С грохотом оно упало на пол, а зеркальная поверхность покрылась черной паутиной трещин. Дамьен поднялся и хотел подойти, но Энрике, вытянув вперед руку, попятился назад. - Нет… нет… не подходи. - Успокойся, - проговорил Дамьен, не сводя взгляд с Энрике. - Не смотри на меня! – он закрыл лицо руками. Но, почувствовав шрамы, тут же убрал их, словно они жгли ему руки. Дамьен в растерянности стоял перед ним. Он прекрасно понимал, что сейчас творится с Энрике, но что он мог сделать, чтобы хоть как-то облегчить его страдания? Ничего… Это сможет сделать только время. - Почему я не погиб? – тихо сказал Энрике, повернувшись спиной к Дамьену. Под его ногами жалобно хрустнули осколки зеркала, когда он ушел. Тяжело вздохнув, Дамьен сел на диван и обхватил голову руками. - Господи… за что ему это? С трудом вставив ключ в замочную скважину, Энрике открыл дверь и, пошатываясь, во-шел в разгромленную квартиру. Алкоголь не принес желанного забвения, и сказывался исключительно на физических способностях. Энрике оперся рукой о стену. Дом, милый дом… Никогда он еще не казался ему столь чужим. Осколки зеркала слабо мерцали, при-глашая войти в эту мрачную обитель, из которой веяло холодом и страхом остаться на-едине с собой. Энрике споткнулся о раму зеркала, все еще лежащую на полу. Он поднял ее и усмехнулся: в темноте рама напоминала гильотину, разверзшую свою пасть над голо-вой очередного несчастного. Возможно, он бы и сам был не против отдаться в объятия этой железной леди и оборвать свою ставшую бесполезной жизнь. Но, к сожалению, в его комнате была всего лишь пустая рама от зеркала. - Моя леди ждет меня в самом очаровательном месте на земле, - проговорил он. – Но пре-жде мне нужно встретиться с другой юной леди и выслушать приговор. "Die my friend, come down to me Receive our eternity Open the doors of dark and light The souls of black, the souls of white They scream for you, they call your name Are you the one who takes the BLAME? Twelve o''''''''clock, your time is up When will you?" пропел он и рассмеялся, потом добрел до кровати и рухнул на нее. Перед глазами тут же бешено завертелся потолок, так что к горлу подступил комок. Со стоном Энрике перевер-нулся на бок. Сон не заставил себя долго ждать и накрыл его обманчиво мягким одеялом сновидений. - Скоро рассвет, - задумчиво проговорила Дейне, глядя на светлеющий горизонт. - А вдруг он не наступит? – с задорной улыбкой сказал Стивен. – А, Энрике? - Этот наступит, - откликнулся Энрике, лежащий на капоте. - Спой нам, - попросила Дейне. - Да-да, - подхватила Кира. – Спой ту песню, про рассвет. - Она же грустная… - Все равно, спой. - Хорошо, - с улыбкой согласился Энрике. – Дамьен, сыграешь? Кивнув, Дамьен взял гитару и заиграл. Энрике закинул руки за голову и запел, устремив взгляд на горизонт. Предрассветную тишину нарушали только звуки гитары и божествен-ный голос Энрике. Дейне задумчиво смотрела на угасающие угли костра, Кира положила голову на плечо Стивена. А к небесам летел сильный голос Энрике, который пел о людях, ждущих рассвет, что никак не настанет, о том, что солнечный свет не озарит сегодня зем-лю, обрекая ее на вечную тьму. Странное чувство охватывало тех, кто слышал эту песню впервые. Неясная грусть заполняла сердце, но не тоскливая, а светлая грусть… Неземной голос рисовал в мыслях яркие картины, стирал грань между реальностью и об-разами. И, глядя на едва бледнеющий небосклон, начинаешь чувствовать себя теми самы-ми людьми, которым не суждено более увидеть солнце. Но через несколько мгновений, как в противоречие словам песни первые солнечные лучи прорезали синеву небес и кос-нулись прекрасного лица Энрике. Как руки любимой, нежные, теплые, согревали они. Улыбкой сияющей ласкали глаза. Ослепительный свет, яркий, словно на горизонте рас-пахнулись врата рая, звал Энрике к себе. Пропуск на небо - и именно в это утро. Оно не было похоже ни на одно, виденное им раньше. Тонкой черной змейкой даже проскользну-ла мысль, что оно последнее, но была задавлена, поглощена светом, тихой радостью, вос-хищением. Полетом. Поставив гитару на землю, Энрике раскинул руки по лобовому стек-лу, улыбнулся и закрыл глаза. Энрике наблюдал этот восход раз в жизни. Нет, он был не обычный солнечный восход, это было некое возрождение солнца из глубин реки, на берегу которой он коротал бессон-ные, грустные, мрачные, жестокие ночи. Проглядывающие сквозь утренние сумерки объ-екты напоминали сон, нелепый эскиз безбашенного художника, что решил свести с ума своими картинами весь мир. Только лишь солнце не покорилось этому сумасшествию, и, породив ангельское, мистическое мерцание спокойной воды своим сиянием, воспротиви-лось этому темному шабашу его мыслей. Коснувшись лица Энрике лучами жгучими, словно страстный поцелуй любимой девушки, оно, казалось, было готово запеть ему вос-крешающую песню. И он был готов запеть вместе с ним, но песни помнил исключительно грустные и тоскливые. Поэтому, Энрике осталось лишь раскинуть руки на начинающем нагреваться капоте авто, и с наслаждением вкушать невиданные прежде удовольствия - от света, от тепла, от безоблачного горизонта и ощущения полета над всеми. Всеми, к кому он испытывал хоть какие-то чувства и к кому он был совершенно равнодушен. Это был полет над грубыми росчерками упрекающих в излишней впечатлительности слов, полет надо всем, что могло хоть как-то пошевельнуть хоть что-то в моей душе. Светло и беспеч-но было рисуемое в воображение Энрике будущее, воздушно, как мазки акварели Капли монотонно отстукивали по подоконнику, безжалостно обрываю прекрасную иллю-зию. Представившийся глазам хаос напомнил, кто он и где находится. А обломки зеркала и валяющийся на полу плащ с капюшоном красноречиво говорили о том, как далека ре-альность от сна. Энрике снова закрыл глаза. Ужасающее чувство пустоты буквально раз-рывало его изнутри. Уже не хотелось кричать, крушить все, что попадало под руку… Ему просто хотелось сдохнуть, сию же секунду. Пытаясь усилием воли заморозить мысли, Эн-рике поднялся с кровати. Осторожно перешагивая через стекло, он побрел на кухню. - Кофе… или лучше яд, - пробормотал он, готовя себе кофе. – А лучше и то, и другое. Энрике сел за стол и с наслаждением отпил горячего напитка. Приятное тепло медленно разливалось по телу. Взгляд юноши упал на стоявший на столе ноутбук. «Что он здесь делает?» - удивился Энрике. - В любом случае, это спасло тебе жизнь, - усмехнулся он и придвинул его ближе к себе. Заунывной мелодией почтовик сообщил о новом письме. Обратный адрес не был ему зна-ком. -- Здравствуй. Ты, наверное, помнишь меня. Я Кристина – сестра Стивена. Нам нужно встретиться. Пожалуйста, приходи… Я буду ждать тебя сегодня в восемь ве-чера там, где я вчера встретила тебя с Дамьеном. Кристина. -- «Какого черта ей от меня надо? - с раздражением подумал Энрике. – Еще одна сочувство-вающая нашлась?» Начинавшее улучшаться настроение снова рухнуло в темную пропасть невыразимой злости. «А хотя… Посмотрим…» Он зловеще улыбнулся и отключил ноут-бук. Энрике заметил одиноко стоящую фигуру, и все мысли моментально закричали что-то не-сусветное, и начали толкаться в голове, беспорядочно вылетая. Он насупился и закрылся еще сильнее, так, как будто подул резкий холодный ветер. - Я… - у нее сорвался голос, - я боялась, что ты не придешь… - А я вижу, что ты и сейчас боишься, - с легкой насмешкой ответил Энрике. - Нет, - слишком поспешно ответила Кристина. - Нет… - чуть позже повторила она. – Я не боюсь… Я… - она запнулась. – Послушай… Я хочу понять тебя. Зачем ты отталкиваешь меня? Я хочу помочь тебе. - Ты думаешь, мне нужна твоя помощь? – перебил ее Энрике. А, Дамьен, видимо, уже все рассказал тебе, - со злостью в голосе протянул Энрике. - Нет! Он ничего мне не говорил, - заверила его девушка. – Я и не спрашивала. Я надея-лась, что… когда-нибудь ты сам мне расскажешь. - Я расскажу? – рассмеялся Энрике. – Интересно… Он замолчал, он только сейчас понял, насколько сложно для него будет рассказать кому-нибудь о том, что с ним случилось. - Расскажи мне, - попросила Кристина, видя его замешательство. – Тебе станет легче. Нельзя жить с постоянным грузом на душе. - Я сюда не исповедоваться пришел, - резко ответил Энрике. – И если тебе больше нечего мне сказать, то я ухожу. Он развернулся и пошел прочь, оставив Кристину одну посреди темной улицы. - Не уходи! – проговорила девушка, на ее глазах выступили слезы. Не обращая внимания на ее слова, Энрике продолжал идти. - Подожди же! – уже еле сдерживая слезы, крикнула Кристина. - Ты бежишь сам от себя, Астарот, - срывающимся голосом продолжила она. - Астарот - Один из самых высокопоставленных демонов, Великий Герцог Ада. Появляется в форме безобразного ангела, восседающего на адском драконе… Энрике остановился. Эта девчонка своими словами вновь возвращала его в те дни кошма-ра, заставляя заново пережить весь ужас. - Что тебе от меня нужно? – процедил он сквозь зубы. - Ты не понимаешь… И хоть бы ты никогда не познала, какого это быть… - он запнулся, подбирая слово, - быть таким. - Это ты не понимаешь! Зачем ты заживо хоронишь себя? - Если я этого не сделаю, то он сам отгородится от меня, - мрачно ответил Энрике. - Позволь ему самому решать. - Ему? Или тебе? Пусть ты сейчас здесь, со мной... Но это только пока. До тех пор, пока ты не узнала меня… Или ты возомнила себя целым миром?! - Черт возьми! Да никем я себя не возомнила! Перестань бежать от себя. Посмотри в лицо своим страхам! Не дай им убить себя. Энрике медленно подошел к перилам моста и оперся руками на них. Там, внизу, куда-то стремительно неслась смоляно-черная вода. Изо дня в день… как он сам. - Мой страх – это я сам, - наконец сказал Энрике. - Позволь же мне помочь тебе… быть с тобой, - прошептала девушка. - Быть со мной? – задумчиво повторил Энрике, не сводя взгляд с бегущей воды. – Нет, Кристина, ты не знаешь, о чем просишь. В его голосе прозвучала боль, которую он впервые не пытался скрыть. - Ты права, я бегу от себя, но я никогда не смогу остановится. И ты не сможешь меня ос-тановить. Иди домой, Кристина. Забудь меня. А я буду дальше теряться в своих сине-ледяных иллюзиях, холодных и таких далеких от всего мира. Кристина опустила голову и тихо, но твердо сказала: - Никуда я от тебя не уйду. Можешь считать меня еще одним своим проклятием. Энрике взглянул на нее, устало вздохнул и задумчиво посмотрел вдоль дороги. Ночь, фо-нари безучастно стояли стройным рядом вдоль улицы. Некоторые из них нахально подми-гивали перебегающим дорогу крысам и кошкам. Дома в этом районе были большие, ста-рые, днем от них тянуло старостью, бабушкиными сказками и ухоженные дворики радо-вали взгляд. Но ночью от них за милю несло тоской, болью и смертью. Особняком от этих домов держалась старая церковь. Около года назад ее сожгли сатанисты, было много шу-ма вокруг этого дела, но церковь не восстановили и не снесли - она так и осталась стоять там, полуразрушенная, напоминая собой войну… В этом здании тоже велась своего рода война - война с собой, со своими страхами и пороками. «Почему бы и мне там не сразить-ся с самим собой?» - подумал Энрике, - «Какого черта я мучаюсь сам и мучаю остальных? Не станет меня - и все разрешится само собой». Он повернулся к Кристине: - Хорошо, не уходи никуда, оставайся. Проклятием больше, проклятием меньше - никакой разницы. Быть может, ты смиришься с тем, что меня нет… Конечно смиришься, ты же сильная. - Что значит тебя нет? Ты передо мной и я совершенно в этом уверена. - Ах, да… Да, сейчас - да… Не обращай внимания. Знаешь, я думаю нам надо ненадолго разойтись и встретиться завтра вечером, как ты на это смотришь? Кристина нахмурилась. - Что все это значит? Для чего нам расходиться? Что ты задумал? - Ничего, просто подумать над сказанным сегодня, - Энрике отвернулся и вновь посмот-рел вдоль улицы, - Иногда надо давать передышку разговору. - Я ничего не понимаю, мне это почему-то не нравится, но пусть будет так. Встретимся завтра вечером? - Да. Выспись сегодня, завтра тебя ждет большое потрясение. - Ты наконец-то откроешься? Энрике усмехнулся: - Да, завтра ты увидишь мое лицо, - Мысленно он добавил: «Когда придешь на опозна-ние…», - Я отвезу тебя. Он быстро подошел к машине, сел за руль и молча подождал, пока Кристина усядется ря-дом. - А раньше ты мне сам дверь открывал, - Попыталась обиженно улыбнуться Кристина. Энрике ничего не ответил, только опустил окно и вдавил педаль газа в пол. Машина с виз-гом помчалась по ночным улицам города, и очень быстро они добрались до дома Кристи-ны. - До завтра? - До завтра. - Энрике не стал продолжать затянувшийся разговор, резко захлопнул дверь и, развернувшись на месте, скрылся в тумане. Ничего не подозревающая Кристина посмотрела ему вслед и медленно зашла в дом. В это время Энрике на всей возможной скорости мчался к церкви… Свет фар выхватил темную обгоревшую ограду церкви. Энрике припарковал машину и пошел к полуразрушенному зданию. В темноте казалось, что церковь живет своей собст-венной жизнью. Мрачно и презрительно днем она свысока смотрит на другие дома, такие чистенькие и ухоженные, а главное обитаемые. А ночью она более походила на побитую и потерявшую хозяина собаку, которая одиноко бредет в таком огромном для нее мире и тоскливо воет на луну; бредет, понурив морду, и ждет, когда же, наконец, закончится ее дорога. Энрике… Да, сейчас Энрике, а не Астарот, ибо демон не способен совершить то, зачем сюда он приехал. На слабость способны только люди. Эхо металось под сводами, приветствуя, а может, прогоняя, забредшего сюда человека. Зачем он здесь, спрашивало себя оно. Стать частью отвратительного пейзажа смерти и распада? Да, это слишком ясно читается в его глазах. Шаг за шагом… Энрике сдернул капюшон, который давил свинцовой тяжестью, маши-нально нащупал в кармане плаща опасную бритву, которую уже много дней носил с со-бой. Страх постепенно заполнял сердце, естественный страх любого живого существа пе-ред смертью. «Интересно, что там? – думал Энрике. – Что после смерти? Надеюсь, что ничего…» Он остановился. Дальше идти нет смысла. Пора все решить… Энрике судо-рожно сжал в кармане бритву. Да, несомненно, все станет проще… для других. И для не-го. Но он медлил. Где-то, в глубине отчаявшейся души, еще слышался шепот надежды. Перед глазами появлялся образ Кристины, протягивающей к нему руки, и страх все силь-нее сжимал горло. - Больше ничего не имеет значения, ничего, - шептал Энрике. – Время уходит, бессмыс-ленно ждать чего-то… Возможно, я слабый. Да, я слаб… Слаб. Голос стал совсем тихим. Энрике медленно подошел к стене, нерешительно коснулся пальцами холодного шероховатого камня, провел рукой по стене, словно стараясь запом-нить ее. Стиснув зубы, он оторвал руку от камня и коснулся своего лица. Энрике резко отпрянул назад. Его глаза горели безумным огнем. Раскинув руки, он закружился. Безум-ных смех и невыразимые потоки боли пронеслись под старыми сводами церкви. Энрике кружился и дико хохотал, а по искаженному в гримасе муки лицу катились слезы. Он был похож словно призрак потерявшего самое дорогое – свою жизнь, и обреченного на вечные скитания среди мира живых, обреченного быть рядом, но не быть незамеченным. А если его и заметят, то ничего ждать, кроме страха от непознанного, от того, что слиш-ком ясно напоминает, что жизнь может оборваться в следующее мгновение, и ты станешь такой же безликой тенью. Он был этим призраком. Быть может, эта предстоящая встреча решит все. Да, она должна решить… Мысли беспо-рядочно носились, кричали, натыкались на стены сомнений и запутывались в непрогляд-но-темной паутине страха и безысходности. Наивное существо… Все-таки веришь? Веришь в то, что эта юная леди станет твоим спа-сением? Увольте… Это милое создание заинтересовано тобой. Ты для нее загадка, чело-век без лица, фантом, называй как хочешь… Но едва она разгадает ее, а разгадкой будет твое лицо и твой рассказ о том, как тебя изуродовали, она сбежит от тебя… Возможно, будет достаточно одного только лица, мой Астарот… Так ведь ты себя сейчас называешь? Мысли сводили его с ума. Энрике с криком схватился за голову, вцепившись в волосы. - Довольно… хватит… я понял. Теперь я все понял. С темных сводов тяжело падали на каменный пол крупные капли. Начался дождь. Про-мозглая сырость заполняла развалины церкви. Энрике медленно пошел прочь из этого склепа, скользя пальцами левой руки по стене. Он с силой давил на стену, обдирая в кровь пальцы. Но что значила это боль для него сейчас? Это была его дань склепу, которому се-годня не суждено стать его последним пристанищем. Быть может, позже… Но не сейчас. Ветер с силой ударил в лицо, словно умоляя остаться, крича, что ему не место там, в мире людей. Капли гулко отстукивали по автомобилю. Энрике взглянул на свои окровавленные пальцы и улыбнулся. Время не играло более роли... Пора прервать этот кошмар. Но на-последок нужно было увидеть последний акт трагедии. - Ты знаешь, что я вернусь… Энрике быстро сел в машину и уехал туда, где более ему не суждено было остаться. Она еще не пришла. "Какого дьявола..." Захотелось потереть виски, но дотрагиваться до лица было страшно. Болела голова, все еще. Она гудела, раскалывалась от напряжения и, может быть, все еще ощущала тот страшный удар. Старый фонарь медленно и со скрипом раскачивался, едва освещая улицу. Он напоминал висельника, навевая атмосферу обреченности... Впереди черным провалом уходил мост.. Казалось, что здесь разверзлось царство Аида, а мост вел через Стикс. А тот, кто называл себя Астаротом, был на другой, мертвой стороне. Сделает ли он шаг вперед? Мысли... бес-связные... навязчивые... бесполезные... гнетущие. Кристина пыталась взять себя в руки, но чем ближе она подходила, тем тяжелее ей это было сделать. Энрике стоял, облокотившись на перила моста, и смотрел на воду, как бы спрашивая у во-ды, насколько она глубока, и представляя себе насколько холодны и успокаивающие ее объятия. Просто отрешенно смотрел, не отвергая и не поощряя, сей шаг. Безразличное наблюдение за темнотой. Мысли же были совершенно о другом. Словно черным туманом покрывала Энрике аура неизбежности и черного отчаяния. Мысленно он приказал Кристине остано-виться и глухо сказал, пропитывая каждое слово ужаснейшим сарказмом: - Пришла полюбоваться на бесплатный цирк? - Хорошее начало разговора, - неожиданно сама для себя разозлилась Кристина. Она сделала пару шагов и остановилась, не сводя глаз со стоящего перед ней человека. Темная ткань закрывала лицо, так же как и он, сейчас закрывал перед ней свою душу. - Неплохое. А за чем же, если не за этим ты пришла? Энрике вздохнул и, не спуская с Кристины сверкающих в темноте глаз, снова заговорил, уже тише и без язвительных ноток. - А для чего? Изменить нельзя уже ничего. И твое отношение ко мне все равно ничего не изменит. Я стал изгоем для всех людей, и один человек с другим мнением не может ниче-го поделать. Девушка мысленно заставила себя успокоиться. - Изменить - может быть, а вот измениться, - Кристина подчеркнула последнее слово, - измениться можно всегда. - Измениться можно внутренне, а внешне - не получится. Попробуй изменить это... - Эн-рике резко поднял руку к ткани, закрывающей его лицо, но задержался на секунду. - Ты действительно хочешь взглянуть? В последний раз взглянуть на меня. У Кристины все похолодело внутри от слов "в последний раз". - Зачем ты так? - только и смогла вымолвить она. - Зачем ты гонишь меня? Он усмехнулся. - Я бы и сам ушел от себя, но, боюсь, это невозможно. А вот у тебя есть возможность раз-вернуться и уйти, рассказать об этом кому-нибудь. Или не рассказывать. Эти детали меня уже не особо волнуют... Лучше, наверное, рассказать - зачем держать это в себе, как ты сама говорила. - Ты и так бежишь сам от себя. Твоя жизнь не кончилась, как этого не можешь понять, хо-тя бы... - она замолчала в нерешительности. - Я здесь, с тобой, - собралась Кристина с силами. - Так зачем ты хоронишь себя раньше времени? - Моя прежняя жизнь кончилась, началась другая. Следует похоронить все, что осталось от прежней. Ради чего показывать что-то, что показывать не следует? Нельзя показывать, опасно, безумно. Должна же оставаться хоть одна мысль о том, что есть на свете любящий меня человек, который помнит меня прежним. Иллюзии хороши, и тем более хороши, что в некоторых случаях они успешно заменяют реальность. - Я помню тебя прежним, и всегда буду помнить. Но я хочу узнать тебя и таким, каким ты стал сейчас. - Практически не оставляешь выбора мне и убиваешь мечту в себе. Кто знает, может быть, я вернусь, такой же, как и прежде? - Моя мечта умрет, если ты сейчас уйдешь, - тихо проговорила Кристина. - Хорошо, возможно, что и нет никакой проблемы. Что это всего лишь выдумка. Энрике небрежно снял капюшон и выжидательно взглянул на Кристину. Все, тишина... Миг остановлен на этом взгляде, преисполненном гаммой всех чувств на планете. Боги... На секунду Кристине показалось, что она падает куда-то в непроглядную тьму. Но это мгновение достаточно долго для того, чтобы увидеть не только лицо, но и душу. Он был прав... В нем мало, что осталось он Энрике. Теперь он Астарот... и причиной этому не только внешность. Разозленный до самого предела, излучающий бешенство огня, уничто-жающий все людское - демон. Демон... Наверное, это слово решило все. То, что мертво, должно упокоиться в пыли. Глаза мне могут солгать, сколько бы ангельской пыли в них не было. Это всего лишь пыль, которую смахнет прохладный ветер и обнажит истину, ка-кой бы она не была. Из царства Аида еще никто не уходил. Как... Чувства взорвались и разлетелись на мельчайшие частицы. Огонь в глазах его стал ледя-ным, а голос больше не дрожал. Руки надели капюшон обратно, а голос произнес: - Именно так я и рисовал себе в воображении этот момент. Что ж, теперь нам пора рас-статься, навсегда, как я и предсказывал. Кристина продолжала стоять в полном оцепенении... Ее словно оторвало от реальности, и, несмотря на все усилия, она не могла вернуть обратно. Она видела, как Энрике надел ка-пюшон, как он развернулся, сделал шаг, другой третий... Как он растворился во тьме... Ей хотелось закричать вслед, закричать все то, что она не решилась сказать... но слова прочно застряли в горле. Лунное затмение «…завтра ночью можно будет увидеть такое редкое явление, как лунное затмение. Оно бывает…» Джо со скучающим видом переключил на другой канал, где передавали утренний гороскоп. «… а в целом ваша неделя будет удачной.» - Ну конечно, гороскоп куда интереснее, - усмехнулся Гарди. «Весы:…» - Тихо! Это про меня! – отмахнулся Джо. - Как будто если тебе скажут сегодня не подходить к бутылке, ты так и сделаешь, - потушив сигарету в банке из-под кофе, подколол его Гарди. «…остерегайтесь излишества с алкоголем.» - Ты специально накаркал, да? – возмутился Джо. - Я не специально, - рассмеялся Гарди. - Конечно, так я и поверил… «Скорпион:..» - Эй там, вас долго ждать? - позвал Йонас сверху. - Уже идем! – откликнулся Гарди. «…Вас ждут серьезные перемены. Не слушайте никого, кроме себя…» - Про себя не хочешь послушать? – спросил Джо. - Еще я этот бред не слушал, - Гарди выключил телевизор. – Пошли репетировать. Они поднялись наверх. Нейтан уже сидел за барабанной установкой, а Йонас проверял микрофон. - Так, ребята, нам надо постараться, - проговорил Гарди, беря бас-гитару. – От концерта очень многое зависит… - Ничего… Мы им покажем, как надо играть! – отозвался Нейтан. - Кстати… - произнес Йонас, вставляя микрофон в стойку. – Сегодня вечером в Skulls выступают Dead Singer и Disease. Неплохо бы сходить, посмотреть, как они сейчас играют… чтобы сделать их! - Скажи, что тебе девочек захотелось подцеплять, - усмехнулся Джо. - Девочек у меня и так хватает, - заявил Йонас. - Ладно, парни… Мы сделаем и Dead Singer и Disease, - сказал Гарди. – Нашим прошлым выступлением мы уже доказали это. - Я пойду возьму еще пива, - прокричал Гарди на ухо Йонасу. Тот кивнул и снова занялся своей подружкой. Гарди пробрался сквозь толпу к бару и заказал пару бутылок пива. Ему показалось, что на танцполе мелькнули выбеленные до состояния пакли волосы его бывшей подружки… Гарди еще раз внимательно всмотрелся в отрывающуюся по полной под Dead Singer толпу. Рейчел нигде не было видно. Он вздохнул с облегчением: встретить эту двинутую и взбалмошную бабу ему хотелось меньше всего. За столиком Йонаса и его девочки уже не было. По всей видимости, они решили уединиться в более укромном местечке. Гарди потянулся за сигаретами и зажигалкой, лежащими на столе, когда заметил свернутый лист бумаги с написанным на нем его именем. Сомнительно, чтобы это написал Йонас, которому в данный момент было совсем не того. Гарди прикурил сигарету и развернул письмо. «Мой милый Гарди… ты хренов сукин сын! Да, ты хренов сукин сын, потому что ты бросил меня как потасканную шлюху! Ты не имел никакого права поступать так со мной! Ты не имел права оскорблять меня при всех! Но ты, наверное, и не помнишь… ты был слишком пьян и под кайфом… но это не облегчает твоей вины. Теперь ты будешь моей игрушкой, я буду играть с тобой, Гарди… чтобы ты почувствовал, какого это, когда тобой играют… Рейчел.» - Чертова психопатка, - с отвращением пробормотал Гарди, сминая лист, исписанный нервным почерком Рейчел, и выбрасывая его под стол. И так не слишком радужное настроение стало вовсе паршивым. Неприятное чувство чего-то недосказанного не покидало его с тех пор, как он расстался с Рейчел. Не проходила и дня, чтобы эта сумасшедшая девица не напомнила о себе. Она звонила ему и угрожала перерезать глотку, и через минуту перезванивала с мольбами вернуться к ней, поджидала его возле гаража и закатывала истерики. Гарди действительно не помнил, из-за чего именно он порвал с Рейчел, но едва ли нужно было искать эту причину… - Эй, ты чего тут один? – на соседний стул с довольной улыбкой приземлился Йонас, усаживая разомлевшую подружку к себе на колени. – О да, Dead Singer сегодня зажигают! - Ты к такому выводу в туалете пришел? – усмехнулся Гарди. - Ну что поделаешь, раз девочки меня любят, - улыбнулся Йонас, встряхивая свою подружку. – Да, детка? - Я на улицу, устал от этого шума, - Гарди взял сигареты с зажигалкой и пошел к выходу. - Он просто сегодня не в настроении, - игриво проговорил Йонас, запуская руки под топ своей подружки. Гарди прикурил сигарету и устало прислонился спиной к стене здания клуба. В висках глухо пульсировала внезапно начавшаяся боль. Из головы не выходила записка Рейчел… Гарди закашлялся. От каждого сокращения мышц, грудь пронзала резкая боль. - Черт… - выбрасывая сигарету, прохрипел он и сплюнул. Тут же зазвонил мобильник. Номер, высветившийся на дисплее, был ему незнаком. - Да… - хрипло проговорил Гарди. «- Привет, Гарди…» - раздался по сторону голос Рейчел. - Чего тебе он меня надо, чер… - приступ кашля не дал ему договорить. «- Зря ты не докурил сигарету… но я вижу, что тебе уже хватит…» - О чем… ты? «Слушай внимательно, - резко проговорила Рейчел. – Ты только что получил завершающую дозу яда, которая отправит тебя в ад, где тебе самое место…» - Что ты несешь?! – Гарди собрался оборвать разговор, но Рейчел опередила его: «-Перед тем, как повесить трубку, посмотри на внутреннюю сторону пачки своих сигарет, - ледяным голосом произнесла она.» - И что я там найду? – насмешливо спросил Гарди, который был уже сыт по горло подобными выходками своей бывшей подружки. «- Посмотри, мой милый умирающий принц…» Что-то было в ее голосе, что заставило Гарди вытряхнуть сигареты на асфальт и выдрать фольгу из пачки, на которой рядом с нарисованной косой печатными буквами было написано: «Привет, Гарди…» «-Нашел мое послание? – злорадно прозвучал голос Рейчел.» - Что это значит? «- А это значит, что тебе осталось жить не больше двух дней. Я отравила твои сигареты токсином. Я думаю, ты сразу поверишь, ведь ты знаешь, на что я способна. Правда, Гарди?» - Не понимаю тебя… «- Все ты прекрасно понимаешь… Ты ведь умный мальчик. Так что слушай меня: как я уже сказала, ты сдохнешь через два дня… Но есть и другой вариант: я дам тебе антидот, и ты дальше будешь отравлять своим существованием наш бренный мир… Но этот антидот тебе придется заслужить… Ты понял меня?» Гарди молчал. Он знал, что Рейчел говорит правду, она действительно была способна на все… Отчаяние холодной рукой сжало его за глотку, не давая вымолвить ни слова. «- Ты понял меня, сукин сын?! – рявкнула в трубку Рейчел.» - Да… - с усилием произнес Гарди. « - Это хорошо, - рассмеялась она.» - Что я должен делать? «- Нууу… что ты так расстроился? Мы всего лишь поиграем. Я говорю, что тебе надо делать – ты делаешь… и получаешь антидот. Ну и как ты уже понял, бессмысленно бегать в полицию, рассказывать друзьям или просто орать, как ты лажанулся. Так же бессмысленно будет самому пытаться найти антидот, потому что ты понятия не имеешь, что за яд сейчас медленно убивает тебя. А на выяснение уйдет больше времени, чем тебе осталось... Так что… Будешь хорошим мальчиком - получишь антидот. Итак… первое задание для тебя. Я не люблю, когда с моими вещами плохо обращаются… так что тебе придется вернуться в клуб и разыскать мою записку, которую ты выбросил. Завтра ты мне ее покажешь… когда я приду к тебе на репетицию… Все понял?» - Да… «- Отлично… Я свяжусь с тобой позже. На этот номер можешь даже не пытаться перезванивать, я выброшу сим-карту, как только закончу разговаривать. До завтра, милый!... – Рейчел повесила трубку.» Гарди дрожащей рукой медленно засунул мобильник в карман куртки. Ни мыслей, ни эмоций… Полное оцепенение. Мозг отказывался соглашаться, верить в произошедшее. Гарди автоматически побрел в клуб. Натыкаясь на людей, он добрался до столика. - Ну как просвежился? – спросил Йонас. Не отвечая, Гарди сел на стул, скрестив руки и обхватив ладонями локти. - Слышь, брат, ты чего-то хреново выглядишь, - проговорил Йонас, не сводя глаз с лица друга. - Все в порядке, - однотонным голосом механической игрушки ответил тот. - Ты дури перебрал? - Нет, все в порядке. - Может тебя домой отвезти? - Не надо… спасибо… все в порядке… - Да он под кайфом, - подала голос подружка Йонаса. - Помолчи, а? – оборвал ее Йонас. - Разбирайтесь сами, - ответила девушка. – Я буду в баре. Она чмокнула Йонаса и нетвердой походкой пошла в бар. - Да что с тобой? – спросил Йонас, вглядываясь в бледное лицо Гарди. - Ничего… со мной ничего… «Записка… найти…» - мозг выдавал однословные команды. Гарди резко поднялся и, отодвинув стул в сторону, заглянул под столик. - Чего ты там потерял? – не понял его поведения Йонас. - Да... потерял… зажигалку… - отозвался Гарди, судорожно шаря в поисках записки. - Ну и хрен с ней, Рука нащупала скомканный лист бумаги. Записка… Гарди сунул ее в карман и вылез из-под стола. - Ну как, нашел? – спросил Йонас, который уже начал верить словам своей подружки. - Нет… Я пойду… - Куда? «Завтра… Репетиция… Рейчел…» - Домой… я устал… увидимся завтра, на репетиции… - Пакедова… Прямо – поворот – толпа – дверь… Тело повторяло уже запомнившиеся движения без участия сознания, которое постепенно прояснялось. - Эй, ты куда собрался? – напротив Гарди нарисовался Джо. - Домой… хочу выспаться, - Да ладно тебе… Сейчас Disease будут выступать, - Нет, я вырубаюсь уже, - Ну как хочешь, - Джо пожал плечами и пошел к клубу. - Джо! – через несколько секунд позвал его Гарди. - Да? – обернулся тот. Гарди быстро подошел к нему. - Слушай… ты ведь был на вечеринке после прошлого выступления в Skulls? - Ну да… там все были, - удивился вопросу Джо. - Я еще тогда с… Рейч порвал… - Да… Давно пора было это сделать. Ты это все к чему? - Я тогда под кайфом был… ни хрена не помню… как я это сделал? - Сделал что? - Расстался с Рейч. - Да просто… послал её подальше, когда увидел, как она в сортире отсасывала какому-то парню… - И все? - Ну да… - Я ей что-нибудь говорил? - Она потом побежала за тобой, а ты послал ее… Ты даже по морде врезать ей не захотел, только оттолкнул от себя… А чего тебе стукнуло спросить все это именно сейчас? - Да-а.. так… - Гарди нервно улыбнулся. – Ладно, я пошел… - Слушай, а что с Гарди? – спросил Джо у Йонаса. - Да хрен его знает… Может дури наглотался… - ответил Йонас. - Хорошей, видимо, дури… раз его так приплющило на вопросы про Рейчел… - И на ползанье под столом, - засмеялся Йонас. Гарди развернул смятую записку, «…я буду играть с тобой, Гарди… чтобы ты почувствовал, какого это, когда тобой играют…» Хренова психопатка!!! Решила построить из себя обиженную и брошенную девочку… шлюха подворотная! Гарди зло пнул попавшуюся под ноги бутылку. Хорошо он вляпался… игрушка в руках новоиспеченного маньяка с полным отсутствием тормозов в мозгах … Черт!.. Резкий приступ кашля согнул его пополам. Боль пронзила грудину и эхом отдавалась в висках. Во рту появился привкус крови… Прерывисто дыша, Гарди дотронулся пальцами до губ: на коже отчетливо обозначилось кровяное пятно. Сигнал мобильника заставил его вздрогнуть. - Рейчел?! «- А где же слово «любимая»? – до боли знакомый голос подтвердил, что он не ошибся. – Ты достал мою записку?» - Да, она у меня, - Гарди снова закашлялся. «- Я не сомневалась, что все сделаешь, как надо... Ты же очень хочешь жить? – Рейчел засмеялась. – До завтра, котик.» На репетицию Гарди пришел позже всех, чтобы избежать лишних разговоров. Уже не осталось сомнений, что Рейчел действительно отравила его… Боль в груди и висках нарастала, кашель с кровью участился, руки дрожали, в глазах темнело от резких движений. Пришлось воспользоваться сценическим гримом, чтобы замаскировать огромные темные круги под глазами… - Эй, и долго тебя ждать? У нас сегодня выступление, - пробурчал Йонас, когда в гараж вошел Гарди. Джо внимательно всмотрелся в лицо Гарди. - Ты вчера дури перебрал? – спросил он. - Да-а… немного не рассчитал… - натянуто улыбнулся Гарди. - Играть сможешь? – с сомнением в голосе спросил Нейтан. - Вполне! – Гарди сбросил на потрепанный диванчик куртку и достал свою бас-гитару. Руки дрожали и не слушались, Гарди старался сосредоточиться, но боль как тупые лезвия скребла грудь изнутри. Спазм в легких и он захлебнулся кашлем. Музыканты перестали играть. - Неслабо тебя приплющило… - сочувствующе произнес Йонас. - К вечеру отойдешь? - Да… думаю, да… - отвернувшись, чтобы скрыть кровь, глухо ответил Гарди. - Привет, мальчики! – в дверях, прислонившись к косяку, стояла Рейчел. Гарди затрясло от злости при виде этой размалеванной твари. - Какого хрена эта шлюха делает здесь? – изумился Йонас. Рейчел, никак не отреагировав на эти слова, с насмешливой улыбкой смотрела на Гарди. - Она… она со мной… - наконец произнес он. - Что ты сказал сейчас? Я не понял… С тобой?! Эта потаскуха??? – Джо не поверил своим ушам. - Да, она со мной, - повторил Гарди. - Ты, парень, вчера точно перебрал, - озадаченно проговорил Йонас. - Я уведу его у вас на пару минут, - Рейчел подошла к Гарди и обхватила его за талию. Перебарывая отвращение и желание задушить эту мразь, Гарди обнял ее плечи и вывел из гаража. - А из тебя получится неплохой актер, - цинично заметила Рейчел. - Чего тебе он меня надо? – процедил Гарди. - Поиграть с тобой… - Послушай ты! – Гарди схватил ее за запястье. - Поосторожней, котик. Ты рискуешь остаться без антидота, - усмехнулась она. Гарди со злостью разжал руку. - Вот так, - улыбнулась она, наслаждаясь его бессилием. – Хороший мальчик. Рейчел обвила его руками за шею и поцеловала в щеку. - Ты дрожишь, котик… - Попробуй этот яд на себе, - огрызнулся Гарди. - Я и так знаю, что он смертельный, - с улыбкой произнесла Рейчел. – До встречи на концерте! После него ты получишь антидот. Перед концертом Гарди больше напоминал зомби. Тело ломало, кашель прекратился, но дышать становилось все труднее. - Слушай, может нам отменить выступление? – спросил у него Йонас за кулисами. – Ты очень паршиво выглядишь. - Не надо… все в порядке, - кутаясь в куртку, ответил Гарди. - В клубе ты мне тоже говорил, что все в порядке, - заметил Йонас. - Пора на сцену, - резко оборвал разговор Гарди. - Что с ним творится? – спросил Нейтан. - Хрен его знает… но что-то здесь не так… Музыканты отыграли несколько песен и уступили сцену следующей команде. - Да, черт возьми! Они нас любят! – Йонас чокнулся бутылкой виски с Джо и Нейтаном. - За нас! – Джо отхлебнул из своей бутылки. – А где Гарди? - Свалил куда-то, - ответил Йонас. – Ребята… извините, я пошел. Дела зовут… Он удалился, увлекаемый двумя девицами. - А вон и Гарди! – произнес Нейтан. – Со своей шлюшкой. Джо посмотрел, куда показывал Нейтан. - Я пойду поговорю с ним, - проговорил он. Подходя он увидел, что Гарди еле стоит на ногах и держится за колонну. - Потерпи, котик… - Рейчел засунула ему что-то в карман. – Через час придешь по этому адресу и получишь антидот. Она наклонилась к нему и коснулась кончиком языка кольца в губе Гарди. - До встречи, сладкий… Гарди резко развернулся, и чуть не сбив с ног Джо, рванул в сторону туалетов. Захлопнув за собой дверь кабинки, Гарди согнулся над сортиром, и его стошнило. Слабость сбивала его с ног и не давала подняться. С трудом встав на ноги, Гарди подошел к раковинам и открыл воду, подставляя ладони под холодную струю воды. Дрожащими руками он прикоснулся к лицу. Холодная вода резанула по чувствительной из-за действия яда коже. - Гарди… - позвал его Джо. - Что? – нехотя отозвался Гарди. -. В чем дело? - А в чем дело? - Не держи меня за идиота! Сначала ты спрашиваешь, что сказал этой шлюхе, а потом является на репетицию якобы по твоему приглашению. Да и то, что с тобой творится никак нельзя называть передозом! Гарди хотел ответить, но резкая волна боли накрыла его, и он непроизвольно схватился за грудь. Во рту появился знакомый вкус крови, и струйка крови медленно стекла из уголка губ. - Это что еще, мать твою?! – остолбенел Джо. - Джо, послушай меня, - вытирая кровь, хрипло проговорил Гарди. – Я тебе все объясню… чуть позже… а сейчас мне нужно уйти… Не дожидаясь ответа, Гарди вышел. - Черт возьми, во что ты вляпался? – задумчиво произнес Джо ему вслед. Адрес, который ему дала Рейчел, оказался адресом свалки старых машин на окраине. Гарди вглядывался в темноту, ища указанный в записке старый синий Форд среди десятком машин, покоившихся на этом кладбище. Наконец впереди показался одиноко расположившийся проржавелый кузов, на капоте которого стоял бумажный пакет. Гарди судорожно раскрыл пакет и извлек очередную записку: «Ты получил свой антидот…….» - Котик, - раздался голос Рейчел за спиной. Гарди обернулся и увидел Рейчел, держащую в вытянутой руке пистолет. Звук выстрела и тупая боль в груди,. столбик дыма, поднимающийся от дула и струйки крови из уголочков губ Гарди, безумная улыбка Рейчел и боль в глазах музыканта. Гарди медленно осел на землю… Последним, что он увидел, был бледный диск луны, наполовину скрытый тенью… |
| Напишите мне |
Хостинг от uCoz